Галина Шушкова. КАЛЕЙДОСКОП МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ
В 2015г. отмечается знаменательная дата - 70-летие победы Советского народа над фашистской Германией. Чем дальше от нас победный сорок пятый, тем острее желание поведать об участниках тех событий, пока ещё что-то можем сами вспомнить из их скупых рассказов, что-то восстановить по немногочисленным сохранившимся документам.
Война в той или иной степени опалила каждого жителя нашей страны, в том числе и членов моей большой семьи: не вернулся с фронта мой дед, Додышев Александр Иванович, без вести пропал мамин первый муж, отец моей старшей сестры, были ранены и контужены несколько моих дядьёв. Но я хочу рассказать о самых близких мне людях: о своих родителях.
***
Чтобы дальше было всё понятно, следует сделать отступление. Мои папа и мама принадлежат к малочисленной финно-угорской народности сету (сето), проживавшей в пограничных районах Эстонии и Псковской губернии. Представители этой народности, в отличие от эстонцев, были православными, поэтому у них русские имена и фамилии.
Мои бабушки и дедушки, ещё маленькими детьми, на подводах были привезены в Сибирь в конце XIX века. Язык сету близок к эстонскому, поэтому переселенцев, осевших хуторами на территории нынешнего Партизанского района Красноярского края, записали эстонцами. Да так оно по сути и есть: сету и эстонцы - две ветви одной нации.
ОБ ОТЦЕ
Мой отец - Петров Павел Фёдорович - родился 21 марта 1914г., прошёл Великую Отечественную войну с 1941 по 1945гг., вернулся инвалидом: разрывными пулями ему раздробило тазобедренный и коленный суставы, поэтому его левая нога совсем не сгибалась, отчего он сильно хромал. Папа не мог её сам ни обуть, ни помыть, ни постричь на ней ногти. Это делала моя мама на протяжении всех тридцати двух лет их совместной жизни.
Осколки от тех вражеских пуль периодически выходили наружу то в одном, то в другом месте. А осколок, засевший возле мочевого пузыря, впоследствии сыграл роль детонатора в развитии онкологического заболевания.
Когда отец сидел за столом, склонившись на правый бок, по-другому он не мог, кто-нибудь из нас, детей, как правило, младший на тот момент, взбирался к нему на колени по его негнущейся ноге, как по склонённому дереву. На спине у папы также были следы от пуль, но эта рана не доставляла ему особых неудобств, хотя, наверняка, как все раны, болела к непогоде. Папа часто лежал в больнице, так как страдал ревматизмом, приобретённым на войне.
Несмотря на хромоту и редкие оспины на лице, он не был немощным или беспомощным человеком. Это был сильный и красивый мужчина. Я его запомнила высоким, синеглазым, с роскошным чёрным чубом, эффектно зачёсанным надо лбом. Он пользовался вниманием противоположного пола. Но мама никогда не устраивала публичных сцен ревности, хотя вполне возможно, что поводы для этого были.
***
Детские воспоминания мелькают, как картинки в калейдоскопе. Вот отец возвращается из Партизанского - нашего райцентра. Оттуда он привёз дешёвенькую бумажную картину, на которой изображены защитники Брестской крепости, и повесил её на самом видном месте: в простенке над обеденным столом. Я не могу в деталях описать содержание этой картины. В памяти осталось лишь впечатление чего-то страшного: языки пламени, убитые, раненые... У одного красноармейца голова перевязана окровавленным бинтом, но он продолжает сражаться. Не знаю, сколько дней провисела эта картина у нас, видимо, недолго. Мама заявила, что выше человеческих сил постоянно смотреть на этот кромешный ад, и решительно сняла её. Она никогда не могла смотреть военные фильмы: не выдерживало сердце. Я запомнила этот случай, видимо потому, что впервые наглядно увидела, какие ужасы несёт с собой война.
***
В моём далёком детстве 9 мая был самым обычным рабочим днём. Яркой картинкой остался в памяти один из таких дней: светило майское солнце, голубело весеннее небо, хотя сугроб, который наметало у нашего дома по самую крышу, до конца ещё не растаял. С утра папа объявил, что сегодня праздник, День Победы, и выпил за неё стопку водки. Возможно, он и раньше отмечал эту дату. Но детская память выделила именно тот светлый день с не растаявшим сугробом, как какой-то особенный. Я уже знала, что к праздникам, таким как седьмое ноября и первое мая, да ещё к выборам, повсюду: на зданиях школы, сельсовета, правления колхоза вывешивали красные флаги. Это придавало селу праздничный вид; люди ходили весёлые и нарядные. В тот же день 9 мая пейзаж оставался буднично серым, не было ни флагов, ни радостных лиц.
Лишь много лет спустя мы стали осознавать значимость того победного дня, что в очередной раз подтверждает правоту поэтических строк: большое видится на расстоянии.
Чем дальше во времени 1945-ый год, тем свет нашей победы становится ярче. В наши дни, когда 9 мая мы чествуем павших в боях и оставшихся в живых ветеранов, редко кто может сдержать слёзы.
А тогда, в годы моего детства, большинство мужчин нашей Ново-Покровки были инвалидами или участниками войны. Но их никто не чествовал и не поздравлял. Они просто жили: возделывали землю, растили детей, старались выбиться из нищеты.
***
Вот и мой папа, имея тяжёлую инвалидность, всю жизнь работал: делал сани, телеги,
колёса, подшивал валенки, отбивал косы, объезжал лошадей, был столяром, конюхом, сторожем, работал на маслобойке, т.е. не чурался никакой работы, трудился там, где в данный момент требовались его руки. За это да ещё за справедливый и прямой характер в деревне его уважали, несколько раз избирали депутатом сельсовета, хотя он был неграмотным. Отцу поручали разбирать семейные конфликты, мирить поскандаливших супругов, что у него неплохо получалось. К нему прислушивались, с ним советовались.
***
Но особенно тянулись к отцу дети. Через два дома от нас жила семья Заболоцких. Их сынишка, лет трёх-четырёх, особенно привязался к нему. Каждое утро малыш приходил к нам, и папа брал его с собой. До обеда они на лошади возили в
пекарню воду, а затем свежеиспечённый хлеб доставляли в магазин. Однажды, когда кто-то из родителей пришёл за мальчиком, тот заявил: "Петров - мой друг, и я буду жить у него".
***
Мой отец был человеком темпераментным, в некоторых ситуациях мог и вспылить, и поскандалить. Осенью 1954г. окулист из райцентра, опасаясь за моё зрение (один глаз у меня тогда ещё видел), направил нас в Красноярск. Заведующая офтальмологическим отделением краевой больницы Вилла Степановна (до сих пор помню её имя) вместо принятия экстренных мер, как позже оказалось, действительно необходимых, принялась нас отчитывать: "Вы совершенно не болеете за судьбу урожая! На селе идёт уборочная, а вы по больницам разъезжаете!" Папа от таких слов страшно рассердился, вышел из себя и обозвал её сестрой Берия. Я думала, что он в запальчивости ударит её стулом. Поскандалив, мы пошли с жалобой в крайздрав. Там нас внимательно выслушали, обещали принять меры, попутно попеняв мне на то, что не знаю эстонского языка. Тем не менее, всё закончилось печально: пока меры принимали, мой второй глаз тоже ослеп.
***
Вот в памяти, как в волшебном калейдоскопе, всплывает новая картинка: тёплый летний вечер, отец вернулся из очередной деловой поездки в приподнятом настроении. Он шутил, улыбался и с загадочным видом сообщил, что ел сегодня что-то такое, чего не пробовал уже лет 20. Мы, домашние, терялись в догадках и, в конце концов, сдались. С торжествующим видом он объявил, что сегодня его накормили солдатским обедом.
Дело в том, что между райцентром и нашей деревней, где-то в поле, в стороне от дороги, стояла воинская часть. На обратном пути домой отец туда завернул. Возможно, ему захотелось посмотреть на житьё-бытьё современных военнослужащих, не знаю.
По всей видимости, ему был оказан радушный приём, так как отец просто светился от счастья. А я, спустя 50 лет, мысленно благодарю служащих той части за доброе отношение к случайно заглянувшему к ним фронтовику и за доставленную ему радость.
***
Мой папа был не только добрым, но и весёлым человеком. Он любил пошутить, часто кого-нибудь разыгрывал. Даже на смертном одре он лежал с улыбкой. Кто-то из присутствующих заметил: "Да он же разыгрывает нас. Вот сейчас встанет и скажет, что пошутил над нами".
Но это был не розыгрыш. Папа умер 20 марта 1978г., одного дня не дожив до своих 64 лет.
Небольшой срок был отмерен на земле Петрову Павлу Фёдоровичу. Но он прожил достойную жизнь, как мог, обустраивал землю, вырастил четырёх дочерей, у которых есть дети и внуки. Похоронили отца на деревенском кладбище в Ново-Покровке. С прощальным словом выступил сосед-фронтовик. Тогда многие из них были ещё живы. Сейчас никого из родных не осталось в той деревне. Накануне Дня Победы местные школьники ухаживают за могилой моего отца.
РАССКАЗ О ПУЛЕМЁТЧИКЕ ПЕТРОВЕ ПАВЛЕ ФЁДОРОВИЧЕ
Воспроизвести в целом боевой путь моего отца я, к сожалению, не смогу, так как мало что знаю из его военной биографии. Попробую наметить лишь некоторые штрихи, сохранившиеся в памяти из его сдержанных рассказов, а также факты, восстановленные по немногочисленным уцелевшим документам. Во времена моего детства было не принято много говорить о войне. Да и мы особой любознательности не проявляли. Вот сейчас бы подробнее расспросить кого-нибудь о тех событиях, да, увы, некого. Поколение моего внука является последним, кто может своими глазами увидеть живых ветеранов Великой Отечественной войны. От этого потребность рассказать о своём отце, хотя бы то, что знаю, чтобы передать это идущим за нами внукам и правнукам, становится ещё острее.
Я вижу в этом свой моральный долг. Если не я, то кто?. Даже мои младшие сестрёнки помнят меньше, чем я.
***
Мой папа родился и вырос на эстонском хуторе, где не было даже начальной школы, поэтому до конца жизни вместо подписи ставил крестик. Выросший в деревне и приученный к тяжёлому крестьянскому труду, он был здоровым и сильным парнем. По физическим данным отец по всем статьям подходил к службе в десантных войсках. Туда его и хотели направить.
К тому же тест на психологическую устойчивость он прошёл тоже успешно. но тут выяснилось, что этот молодой и крепкий боец не умеет даже расписываться. Таким образом, вместо десантника красноармеец Петров П.Ф. стал ручным пулемётчиком.
Свой боевой путь отец прошёл с 1941 по 1945гг., имел звание ефрейтора.
Чёткую хронологию и географию боевого пути бойца Петрова П.Ф. можно установить лишь приблизительно. Вероятнее всего, в начале войны он сражался в частях 43 армии, которая участвовала в оборонительном сражении за Смоленск и в битве под Москвой. Такой вывод напрашивается из-за того, что среди юбилейных медалей отца есть памятный знак "Ветерану 43 армии Великой Отечественной войны", полученный им в 1976г. за подписью дважды героя Советского Союза генерала армии А.П. Белобородова.
***
С декабря 1941г. в Камышлове Свердловской области началось формирование 8 экспедиционного корпуса из этнических эстонцев, проживавших до 1940г. на территории Советского Союза. Бойцов эстонской национальности, разбросанных по всем фронтам, собирали в учебном лагере на реке Пышма, где они проходили подготовку и обучение. Мой отец был зачислен в 27-ой стрелковый полк 7-ой эстонской дивизии данного корпуса. Боевое крещение это соединение приняло 19 декабря 1942г. в сражении за город Великие Луки (Псковская область).
В то время, как Советские войска вели ожесточённые бои под Сталинградом, по всей линии фронта в разных местах проводились наступательные операции, чтобы оттянуть часть немецких войск с Волги. Одной из таких операций и была Великолукская. В детстве я ничего такого, конечно, не представляла. Но то, что есть город Великие Луки и что там воевал мой отец, знала твёрдо. Он часто рассказывал о тех боях.
Первоначально 8-й экспедиционный корпус входил в состав Калининского фронта, затем - Ленинградского. Его войска освобождали Эстонию, воевали в Курляндии.
Родной брат отца, Петров Тимофей Фёдорович, в ходе этих боёв побывал на своей исторической родине, в эстонском районе Петсери, откуда родом были их родители.
***
За участие в боях ефрейтор Петров П.Ф. был награждён двумя медалями "За отвагу" и орденом Красной звезды.
Одну из медалей отец получил за бой у деревни Коса 17 сентября 1944г., где он своим пулемётом уничтожил вражеский пулемётный расчёт и взял в плен четверых солдат.
7 октября того же года в боях за город Курессааре (эстонский городок на Рижском взморье) пулемётчик Петров П.Ф. был в первых рядах наступавших, проявил личную храбрость и уничтожил около десятка солдат противника. За этот бой его представили к Ордену Красной звезды. За какой бой он получил другую медаль "За отвагу", мы, его дети, пока ещё не выяснили.
***
Наряду с городом Великие Луки я с детства так же твёрдо знала, что есть такое место на земле как Курляндия и что там шли бои, в которых участвовал мой отец.
Блокированная с октября 1944г. в Западной части Латвии немецкая группировка войск ожесточённо сражалась и сдалась только после полной и безоговорочной капитуляции Германии. Вероятнее всего, в Курляндии мой отец и был тяжело ранен.
Случилось это 21 марта 1945г. - в его 31-ый день рождения.
В медицинской справке записано, что он получил сквозное проникающее ранение левого тазобедренного сустава с переломом головки бедра. Папа рассказывал, как он долго полз по весенней раскисшей земле, черпая рукавами шинели мартовскую грязь. Терял сознание, приходил в себя и снова полз, вдогонку был вторично ранен в спину. Полуживого, обессиленного его подобрали санитары.
Недавно по краевому радио я услышала стихи погибшего на фронте красноярского поэта Георгия Суворова. Они меня очень взволновали: написано будто о моём отце.
Вот это стихотворение:
Сочилась кровь, и свет бежал из глаз.
Сверкнул огонь - и вдруг огонь погас.
А он дрожал, как будто кто-то гвоздь
Вбивал в его раздробленную кость.
Но лишь на миг в себя он приходил -
Ползти старался из последних сил
Туда, где на ветру дрожит трава,
Где катит волны к берегу Нева.
Туда, где лодки... Где прохлада... Но
Летит земля на грудь... В глазах темно.
И кажется, всё прошлое забудь!
На половине оборвался путь...
Но вдруг на грудь твою сошла заря,
Весенней белой яблоней горя.
В твои глаза два синие цветка
Вдруг посмотрели. О, как жизнь сладка!..
И девушка, в руке зажав бинты,
Тебе сказала: "Жить! Жить будешь ты!.."
Вынесенных с поля боя раненых бойцов, в том числе и моего отца, санитары разместили в каком-то сарае. То ли от боли, то ли от холода, он зарылся в солому и впал в забытьё; очнулся от слов, что погрузка закончена, и здесь больше никого нет.
Оказывается, пока отец находился в беспамятстве, за ранеными прилетел санитарный самолёт, всех уже погрузили, а его не заметили. Но тут, видимо, сам ангел-хранитель пришёл к нему на помощь. Отец застонал, его обнаружили и вынесли из сарая. Но в самолёте уже не было места. Тогда его завернули в плащ-палатку и крепко привязали между верхним и нижним крылом биплана.
Около года отец лечился в одном из ленинградских госпиталей: в эвакогоспитале №1014, был выписан 27 февраля 1946г. Ещё во время лечения, 24 января, и. о. начальника госпиталя майор медицинской службы Соболевская, вручила ему медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.".
***
Папа рассказывал, что перед самым ранением он был представлен к награждению вторым орденом Красной звезды. Но документ об этом лежал в кармане той шинели, в которой он, раненый, ползком выбирался с поля боя. Испачканную грязью и кровью шинель, конечно же, выбросили, а вместе с ней и ту бумажку.
***
Вернувшись домой, Петров Павел Фёдорович женился на моей маме – Картышовой Марии Александровне. Женившись, он обрёл не только жену, но и шестилетнюю дочь, Картышову Надежду Савельевну, отец которой без вести пропал на Курской дуге.
А через год, в ноябре 1947г., родилась я. Спустя некоторое время, у меня появился братик, которого я беззаветно любила, но он умер на втором году жизни. Папа очень мечтал о сыне. Но одна за другой на свет появились ещё две дочери.
Судьба не дала моему отцу возможности вырастить сына, но воспитать четырёх дочерей, по-моему, ничуть не хуже. Все мы выросли, выучились; старшая, Надя, живёт в Хабаровске; средняя, Нина, - в Омске; а мы с младшей, Таней, остались в Красноярске. И не важно, что никто из нас не носит фамилию отца. Память о нём живёт в наших сердцах, мы стараемся передать её своим детям и внукам.
О МАМЕ
Вот уже пятый год, как не стало моей мамы: Петровой Марии Александровны. Но до сих пор я постоянно думаю о ней, слышу её голос, представляю, что бы она сказала в той или иной ситуации. Она живёт в моих мыслях, а также часто приходит ко мне во сне. Принято считать, что видеть во сне умерших является плохим знаком. Я думаю, что это не так. Мне кажется, приходя ко мне в сновидениях, она подталкивает меня к каким-то действиям или поступкам, может, даже к написанию этих строк. Пусть мой бесхитростный рассказ будет маленькой частичкой моей огромной благодарности к ней.
***
Моя мама родилась осенью 1919г. на одном из эстонских хуторов Партизанского района Красноярского края, отца своего не знала: он сгинул в пучине гражданской войны. Ей было два года, когда Додышев Александр Иванович, молодой человек из соседней деревни, увидев однажды мою бабушку, Павлову Екатерину Филипповну, влюбился в неё. А влюбившись, женился и перевёз вместе с дочкой в свою деревню.
Его не смутило, что жена была старше его лет на восемь, не знала русского языка и к тому же была с ребёнком. Этот парень дал маленькой Марусе свою фамилию и отчество.
Поскольку моя мама выросла среди русских, то и по-русски она разговаривала чисто, в отличие от бабушки и моего отца, которые не избавились от акцента до конца жизни.
Кроме моей мамы, чета Додышевых вырастила ещё троих детей. Когда началась война, младшему сыну было 12 лет. В первые же дни войны мой дед ушёл на фронт и погиб.
***
Когда моей маме исполнилось 18 лет, она вышла замуж за Картышова Савелия Васильевича из деревни Кажелак и переехала жить к мужу. Их первенец умер в младенчестве, вторая дочь Надя родилась перед самой войной и отца своего не помнит, так как Савелия Картышова отправили на военные сборы ещё до начала войны. Домой он больше не вернулся.
Шла война, и нужно было работать. Дочке было всего полгода, но свекровь не хотела оставаться с ребёнком, и Мария Александровна вернулась в родную деревню Кумасинка к своей матери. Так было легче переносить все тяготы военного времени, которых было немало, ведь победа ковалась не только на фронте, но и в тылу. Об этом написано много замечательных книг. Я же постараюсь описать лишь два эпизода из маминых рассказов, оставивших особенно глубокий след в моей памяти.
***
Сенокос в деревне, воспетый и опоэтизированный в нашей литературе, на самом деле тяжёлый, до седьмого пота, труд. Он требует больших физических сил и выносливости. Поскольку мужчин в колхозе практически не осталось, все тяготы сенокосной страды, как впрочем любой другой, легли на женские плечи. Заводилами в бригаде косарей неизменно были две подруги: моя мама и Катя Говоркова. Подзадоривая друг друга, они соревновались между собой: кто быстрее пройдёт рядок, потом другой, третий... Они представляли, что каждым взмахом косы наносят удар по врагу. Это придавало им силы. А когда садились передохнуть, то запевали песню.
У мамы был сильный и красивый голос, Остальные женщины дружно подхватывали. От песни на душе становилось теплее, поднималось настроение. С песней и работа лучше спорилась, хотя на сердце у каждой скребли кошки, поселилась тревога за близких, воевавших там, далеко на Западе.
Но была в бригаде одна колхозница, которая часто жаловалась на плохое самочувствие, и сердобольные товарки советовали ей отдохнуть в тенёчке. Когда после войны, в 1950г., стали проводить укрупнение колхозов, и их колхоз "Новая жизнь" подлежал ликвидации, жители Кумасинки стали разъезжаться по окрестным деревням. Любительница полежать под кустиком собралась перебираться в город. Соседи пытались её отговорить: "Куда же ты уезжаешь из родных мест с таким слабым здоровьем?". На что та, рассмеявшись в лицо, ответила: "Это вы, дуры, жилы рвали. Я-то поздоровее всех вас буду". Кто-то из сельчан презрительно заметил: "Выходит, зря мы тебя жалели. Если бы все так работали, как ты, немцы бы до нашей Кумасинки дошли".
К счастью, таких горе-работниц было немного. Остальные понимали, что победа зависит от каждой из них. И они работали самоотверженно, с полной отдачей, не жалея ни сил, ни своей молодости, ни здоровья.
***
На селе одна горячая пора сменяет другую. Когда заканчивалась уборочная, и устанавливался санный путь, нужно было перевозить зерно на элеватор, который находился в г. Уяре - за десятки километров. Перевозили на истощённых от плохой кормёжки лошадях, которым ничего, кроме соломы, не доставалось. Возницами опять-таки были женщины, у кого имелась кое-какая одежонка да было с кем оставить маленьких детей. Поездка занимала два дня, так как за короткий зимний день обернуться назад не успевали. В ночное время передвигаться было опасно из-за волков, которых в годы войны развелось очень много.
Маму чаще других отправляли в поездку, потому что с маленькой дочкой оставалась
бабушка. Обоз состоял из двух саней, нагруженных 70-килограммовыми мешками. Лошадь второй подводы цепляли за сани первой. Мама садилась в первые сани, и с рассветом они отправлялись в путь. Чтобы не замёрзнуть, то и дело приходилось идти пешком, рядом с санями. В пути нужно было преодолеть крутую гору, в которую ослабленные лошади с тяжёлым грузом подняться не могли. Тогда мама с каждых саней скидывала на обочину по паре мешков. А когда облегчённые подводы поднимались на вершину горы, привязывала их к дереву, а сама спускалась вниз, взваливала на плечо мешок и поднималась наверх. Перетаскав таким образом оставленные внизу мешки, она отправлялась дальше.
Я всегда поражалась её выносливости. Её рост был ниже моего. А во мне всего-то 156 см. Откуда она брала силы, чтобы таскать в гору такие тяжести?! Впрочем, не одна она. Молоденькие девчонки выносили с поля боя здоровых мужиков, которые весили не меньше тех мешков. Видимо, всем им придавало силы сознание того, что они борются за правое дело, за родную землю, за близких, как бы банально это не звучало. Народ, у которого такие самоотверженные женщины, никому и никогда не победить.
***
Моя мама обладала необычайной жизнестойкостью. Таких, как она, называют людьми с крепким стержнем. С ней любые невзгоды казались не такими уж страшными. В самых сложных ситуация она никогда не впадала в панику, а сохраняла самообладание.
Это качество называется житейской мудростью, чего так не хватает нам, городским жителям, оторванным от природы, от земли. Она не металась в поисках смысла жизни.
Она твёрдо знала, что смысл жизни состоит в том, чтобы растить детей, любить землю и трудиться, не жалея себя. Благодаря таким женщинам, наряду с солдатским подвигом, 9 мая 1945г. к нам пришла победа. Низкий поклон им: и воевавшим на фронте, и работавшим в тылу - от ныне живущих!